Шаг в бесконечность
Этюд в серых тонах
Ты идешь все выше, в глазах твоих темень.
Твои ноги покоряют ступень за ступенью.
Твоя Жизнь, твоя Смерть тебя под руки ведут.
Ты превращаешься в птицу на несколько секунд.
Последний твой крик, последний солнца блик,
Последний твой миг и мамин нервный тик.
..тик, тик, тик....
Dolphin
Наступало утро, первое осеннее утро. Медленно светлело. Он сидел на кухне один, задумчиво курил, равнодушным взглядом обводя заблеванные стены, пустые бутылки, окурки, засыпанные пеплом опрокинутых пепельниц. Он был далек от этой грязи, яв-ляющей собой неизменный атрибут человеческого мира. Ему не хотелось абсолютно ничего; всё было безразлично, опротивело и вызывало лишь тупую боль в висках. Его раздражали малейший звук, движение перед глазами и не было сил шевелить ни единой клеткой своего тела. Веки опускались и поднимались с трудом. Мысли вяло текли, напоминая собой застывающую реку помоев, а все чувства слились в одно — чувство усталости от мира вооб-ще...
Он встал и подошел к окну, открыл его. Свежий утренний ветер и слепящий свет восходящего солнца ворвались в комнату, захлестнув Его волной, смывающей затхлый пепел чувств и мыс-лей, толстым пыльным слоем покрывавший постепенно атрофирую-щие клетки мозга. Все надоевшее необратимо исчезало, оставляя в душе лишь бессознательное желание чего-то нового, непознан-ного и, в общем-то, недоступного. Ему захотелось ощутить себя падающей звездой в безграничной пустоте Космоса; забыть всю грязь и пошлость этого мира, в котором Он никогда и не хотел жить, не понимая этого...
Он стоял у открытого окна, наслаждаясь пронизывающим воздух ветром и завидуя его Свободе. Из Его окна 9 этажа весь мир внизу был неправдоподобно игрушечным, напоминая со-бой большую пластамассовую конструкцию, куда запустили множе-стово заводных фигурок-человечков, изображая людей. Игрушеч-ные люди... В это первое утро сентября больше всего было ра-достно-волнующихся первоклассников, крепко держащих за руку своих мам-пап. Он не видел их лиц, но знал, что выражение их — ожидание чуда. Одеты во все новое, с новенькими портфелями, они готовились войти в новую для них жизнь, открыть дверь и без права вернуться назад переступить порог школы, с которого начинается жизнь, заканчивающаяся неизвестно где...
Он думал об этом, вспоминая, как лет 20 назад в такое же солнечное утро за руку с мамой вошел в еще пахнущие крас-кой и деревом двери новенькой школы. Как это было давно? Не забывалось только отчетливое воспоминание о тяжело открываю-щейся двери, ведущей в коридор жизни, приведший Его в итоге к этому открытому окну. Он вспомнил, как, с трудом открывая дверь, мечтал о мире, светлом и чистом, полном радости, и беззаботно верил в то, что человек лучшее создание. Но блуж-дая по темным улицам существования, Он все больше убеждался, что в этом человеческом мире есть только грязь...
Единственное, что никогда не разочаровывало Его, — это Небо. В детстве, теплыми летними ночами, Он часто, не в силах заснуть, выходил на балкон и ложился на стоящий там диван. Он всматривался в небо, вернее в его усыпанный звездами клочок, отгороженный глухими стенами многоэтажек. Купаясь в бледном свете звезд и погружаясь в черную пустоту космоса, Он хотел попасть туда, летать и возвращался в земную реальность только с первыми лучами солнца, с наступлением утра, такого же сол-нечно-голубого, как сейчас. Небо радовало Его всегда. Почти. Он не выносил его, затянутое серой мрачностью туч, льющее скорбящим дождем, бесплодно пытающимся смыть намертво въев-шуюся грязь человечества, а потому просто покрывая мир слоями слез...
Но сейчас было солнце, хотя всё было не таким, как в детстве. Когда, слившись воедино, свет и ветер обновили все Его инстинкты, сняв пласт ненужного мусора, являющегося ос-танками тысячей прожитых жизней, всё вдруг показалось таким простым, ясным и чистым. Словно Он был где-то в другой реаль-ности. И в это вселенной Ему оставался только один выход, шаг только в одну сторону? Только он мог принести Ему ту свобо-ду, которая была необходима. Давно разочаровавшись в смысле бытия, убедившись, что его просто нет, Он вдруг осознал, что весь смысл бессмысленного существования заключается в том, чтобы достичь того пика, за которым уже не нужно ничего мате-риального, реально существующего; там и нет никакой реально-сти. Только взлетев с этого пика можно, хоть на миг, ощутить абсолютную Свободу?
Он встал на карниз. Раскинул руки и сделал шаг. Послед-ний. Он взлетел, как
хотел уже давно. Мысли, чувства — всё прекратило Его беспокоить. Он был в
пустоте, в вакууме, стре-мился в Космос. Каждая клетка его тела чувствовала
Свободу, полную свободу от всего земного. И она захлестывала Его на-столько,
что Он не испытывал даже чувства потребности в ней. Просто летел...
Но вместо голубого солнечного неба к Нему стремительными рывками приближалась
грязная серость асфальта...
Хотя возможно, безграничная Свобода, открывающая неизве-данные просторы бытия
и преломляющая всё прошедшее, делающая человека лишь частицей Космоса, пусть
всего несколько мгнове-ний этой Независимости от всего, стоили жизни, придавая
ей смысл...
